Любовь на краю света - Страница 40

— Хлеб.

— Хлеб? — переспросила Элма.

Он обреченно пожал плечами.

— Сегодня утром в деревне была распродажа свежего хлеба, и я как раз купил.

Наблюдая, как остатки сегодняшнего приобретения Крейтона на ее глазах отправились в какую-то невидимую нору, Элма испытала чувство вины.

— Вы бросили хлеб, чтобы спасти меня?

— Пустяки, забудем об этом. Через месяц опять распродажа. Правда, меня уже здесь не будет…

Она уловила нотку грусти в его голосе и не смогла сдержать улыбки. Итак, и у этого человека были свои слабости.

— Так-так, лососевый магнат любит полакомиться свежим хлебушком, — поддела она Крейтона.

Однако улыбка на его лице оставалась по-прежнему доброй и по-детски бесхитростной.

— Да, люблю. Теплый, свежевыпеченный домашний хлеб…

В глазах Элмы появилось задумчивое выражение.

— Я вам испеку хлеб. А Люси еще пообещала мне дать какой-то особенный рецепт варенья из клюквы.

— Так. И какую же цену вы потребуете с меня за эту услугу?

— А такую… — Она повернулась, и взгляд ее говорил: «Вот и я поставила вас на место». — Я испеку вам хлеба и наварю целую банку варенья. А вы взамен перестанете подтрунивать надо мной.

— Я? — Его улыбающееся лицо было сама невинность.

— Именно вы.

— Не знаю, не знаю. Вы просите слишком много. У нас на острове так мало развлечений. — Он обнажил зубы в улыбке.

Она шутливо ткнула его пальцем в грудь.

— И вы также должны прекратить говорить в таком тоне, как будто мы собираемся слиться в экстазе, — ворчливо проговорила Элма, и только мгновение спустя закусила губу, испугавшись, что зашла слишком далеко. Все это время она никак не могла забыть те взбудоражившие ее мгновения на берегу, когда она была в объятиях Крейтона и с губ ее сорвались слова, которые она не собиралась произносить. Ей стоило сейчас немалых усилий выдерживать его взгляд. — Ну, так как? — переспросила она, пытаясь придать голосу твердость.

Он ничего не ответил, продолжая сверлить ее изучающим взглядом. Элма тоже не отводила глаз.

Внезапно, без всякого предупреждения, Крейтон крепко обнял ее, прижав к груди, и его губы впились в ее губы. Его поцелуй был настойчивым, но вместе с тем мягким; победным и робко-ищущим. И от него по телу Элмы волнами разошлась сладостная истома. Тело ее изогнулось в страстном желании продлить наслаждение, и женщина с ужасом поняла, что больше всего на свете она желала бы сейчас продолжения.

Из груди ее вырвался стон. Когда она уже совсем было прильнула к нему всем телом, а губы ее откровенно обещали долгожданный ответ на его порыв, Крейтон разжал объятия, оставив ее пылающей от возбуждения.

— Запомните, Элма, — прошептал он, хотя в голосе его все так же отчетливо были слышны нетерпение и желание. — Меня не так легко подкупить.

Элма вздрогнула, пытаясь вернуться к реальности. Но к тому моменту, когда глаза ее вновь обрели способность видеть, взору предстала удаляющаяся спина Крейтона. Движения его были быстры и энергичны. Некоторое время она тупо наблюдала за ним, а когда наконец сообразила, что произошло, с губ ее сорвался сдавленный стон. Что это на него нашло? Он увлек ее, затем оттолкнул, постоянно подначивал и искушал, а в итоге развернулся и был таков! Оскорбленная до глубины души, женщина видела, как ее мучитель скрылся за холмом. Ей стало ясно, что сексуальные импульсы Крейтона находятся в постоянной борьбе с его верностью жене, пусть и ушедшей навсегда. Что касается Элмы, то приходилось признать: ее сердце осталось валяться на опустевшем поле битвы разбитым на куски.

— Праздник начала лета! — воскликнул Бен. — Сегодня?! — Он в восторге подпрыгнул и только тут увидел, что отец готовит начинку для пирога. — Пап, ты не шутишь?!

Крик Бена застал Элму на пути в гостиную. Заинтригованная, женщина вернулась к двери кухни и услышала, как Крейтон сказал:

— Мне кажется, я говорил тебе.

— Ничего ты не говорил, — ответил сын, однако в глазах его светилась радость. — Эй, Адел! Слышишь, Праздник начала лета!

— Еще бы, — ответила та, расставляя вымытую посуду в буфете. — Совсем одурел — тебя в Африке слыхать! Потише нельзя?

— Так ведь это праздник! Куча еды, игр и классной музыки. — Он передал Адел блюдо. — А отец готовит пирог.

Заинтересованная девочка перегнулась через стол, чтобы удостовериться самой.

— Пахнет рыбой, — сообщила она, сморщив нос.

— Да, она сейчас пахнет не очень, — согласился Бен. — Но когда пирог будет готов, пальчики оближешь.

— Благодарю за рекомендации, Бенджамин, — со своего места отозвался Крейтон, раскладывая ровные куски палтуса на слой риса. — Однако я уже многие годы не делал пирог по матушкиному рецепту. Возможно, его вкус будет мало отличаться от грязных носков.

Бен подергал Адел за рукав свитера.

— А музыка! Тут пятеро старшеклассников организовали группу «Ржавчина». Они играют рок.

— Ух ты, класс! — завопила Адел.

— Не забудь, что и мои школьные друзья попозже также сыграют, — добавил Крейтон, укладывая сверху колечки репчатого лука. — Они-то играют действительно классный джаз вплоть до Бенни Гудмана и Дюка Элингтона.

— Вот старье, — прокомментировала Адел презрительно.

В ответ Крейтон только расхохотался, и у Элмы защемило сердце. Со вчерашнего дня, когда он поцеловал ее, «отбив» у диких песцов, она не получила от него и вежливой улыбки. Элма была готова к тому, что не удостоится чести быть приглашенной на праздник. Очевидно, в невидимой битве, происходившей в душе этого человека, победителем вышла верность памяти жены, а Элме был уготован тоскливый вечер в обществе Белоснежки и Молчуна.